Не знаю, каково им было в повозке, но мне приключение не особо понравилось. Стоило мне двинуться вперёд, как почувствовал себя волом. Не хватало свиста плети и пары ударов по спине.

Но позади раздалось тихий детский смех, и это несколько поубавило моей злости. Судя по всему, ребёнок увидел, кто тянет повозку. Да, наверное, со стороны это выглядело комично.

А вот хриплое дыхание вана напрягало больше всего. Я боялся, что мы не успеем. Что он оставит бренный мир по пути к спасению. И этого я бы себе уже не простил.

Но всё обошлось. И стоило нам оказаться на окраине деревушки, как крестьяне, увидевшие нас, тут же засуетились. А через пару минут показался и трактирщик со своей свитой.

— Амайо?! — воскликнул он, взглянув на раненого. — Быстро несите его в трактир и вызовите лекаря, — приказал амбалам. Те молча кивнули и, забрав у меня повозку, покатили её дальше. Трактирщик же вновь повернулся к нам и пояснил: — Амайо, мой знакомый. Гончар из соседней деревни, я недавно предложил ему переехать к нам вместе с семьёй.

— Неудачные у тебя предложения, — грубо ответил я. — На них напала Хари-онага. Мы едва успели.

— Откуда же я знал, что он согласится и поедет именно сейчас? — возмутился Мень, а потом прищурился, глядя на меня. — Вы что-то выяснили, да?

Но вместо ответа я двинулся на него. В первую секунду трактирщик отступил, не ожидав такого натиска, но потом усмехнулся и выпрямился, показывая всем своим видом, что не боится меня.

— Парень, не забывайся, против кого идёшь.

— Да неужели? — хмыкнул я, встав к нему почти вплотную. — И что с того? Убьёшь так же, как свою жену?

— Что? — ван вопросительно вскинул густые брови, а следом за этим рассмеялся. — О чём ты говоришь? Я никогда не был женат. Да и вряд ли буду. Не по мне это дело.

— Тогда как ты объяснишь это?

Я вручил ему медальон. И стоило трактирщику увидеть обгоревшее украшение, как с него спала вся спесь. Он моментально стал белым как мел. Не веря тому, что видит, крутил медальон из стороны в сторону. Нервно сглотнул и поднял на нас глаза.

— Где вы это нашли? — дрожащим голосом спросил он.

От наглого и самоуверенного вана не осталось и следа. Перед нами предстал сломленный мужчина, которого было немного жаль.

— Покажите мне это место.

Глава 25

— Может, ты для начала объяснишь, в чём дело? — я не собирался двигаться с места, пока не узнаю, в чём загадка Хари-онага.

Трактирщик осуждающе посмотрел на меня, но спорить не стал. Вместо этого, сделал глубокий вдох и, протяжно выдохнув, начал рассказ:

— Нас было двое в семье: я и моя сестра Майа. Родители погибли в битве с вашим кланом, — с этими словами он горько хмыкнул. — Они были торговцами и хотели наладить поставки на землях Ито. Но однажды, уехав туда, больше не вернулись. А вечером к нам пришли наши воины и сообщили, что на реке произошла битва между кланами. Там-то и остались наши мать с отцом, — тяжёлый вздох. Мне даже стало жаль Меня. Хотя понимал, что ван может и приврать. — Мы жили не в лучших условиях. Детский приют не самое хорошее место для детей. Часто сбегали, правда, нас всегда ловили и лупили розгами. Но, когда повзрослели, то с радостью покинули проклятое место. Обосновались в этой деревушке, пристроились помощниками в трактире. Было тяжело, не спорю, но воспоминания о приюте придавали нам сил. Моя сестра не была красавицей, однако мне частенько приходилось вставать на её защиту, так как озабоченных ублюдков хватало во все времена.

И вот однажды к нам приехал сам Наано Итсибуро, один из приближённых чиновников ко двору самого Ямадзаки. И он положил глаз на Майа. Всё казалось довольно романтичным, поэтом я не удивился, когда он сделал ей предложение. И пять лет назад сестра вышла за него замуж. Я ещё год переписывался с ней, но потом связь прервалась. Все мои письма оставались без ответа, а когда попытался выяснить, в чём дело, то солдаты Ямадзаки погнали меня прочь из дома Наано. Сражаться с ними не имело смысла, поэтому я частенько нанимал ванов, чтобы те хоть что-то разнюхали про сестру. Однако и они бесследно исчезли.

Трактирщик старался показаться крепким, однако выходило это не особо успешно. Голос и руки дрожали, а глаза постоянно бегали, будто он думал, что я ошибся и амулет всего лишь подделка. А Майа вот-вот появится на дороге в богатой одежде и в окружении солдат. Но ничего не произошло. Реальность оказалась намного мрачнее, чем нам того хотелось.

— А теперь ты приносишь её медальон. Ведь это единственное, что нам осталось от родителей. Кальмар — символ нашего рода. За перстень и медальон мы готовы были биться до смерти. Не раз сталкивались с толпой в приюте, которая буквально избивала нас ногами, чтобы забрать украшения. Но, как видишь, у них ничего не получилось. А наша месть была жестокой.

— А каким образом твоя сестра оказалась здесь? — переспросил я.

— Не знаю! — взорвался трактирщик и всплеснул руками. — Не имею ни малейшего понятия! Потому и прошу тебя, покажи мне это место! Я хочу увидеть сестру хотя бы в последний раз…

Телега трактирщика быстро катила по дороге. Помимо нас троих, ехала ещё парочка крепких ванов. Я пояснил, что останки вмурованы в дерево, и просто так их не вытащить. Пришлось взять топоры.

— Стой! — выкрикнул я, когда впереди показалась лужа крови.

Лошадь остановилась и недовольно зафырчала. Видимо, её не нравился запах, ведь совсем недавно здесь чуть было не убили крестьянина. Да ещё осталась вонь Хари-онага, которая била в нос.

— Здесь я с ней сражался, сказал я, указав на лужу.

Мы спустились на землю. Поманив рукой, я двинулся вглубь леса. Найти изуродованное дерево не составило особого труда. Уже через пару минут заросли расступились и выпустили нас на знакомую опушку. Я провёл группу к обожжённому стволу и остановился в нескольких шагах от него.

— Мы нашли медальон здесь, — пояснил я, указав на обгоревшие кости. — Внутри дерева.

Трактирщик ничего не ответил. Казалось, что он вообще потерял связь с реальностью. Медленно шагая, подобрался к останкам. На глазах некогда хамоватого вана проступили слёзы. Он молча протянул руку и прикоснулся к чёрному черепу.

— Майа, — послышался его шёпот. — Прости.

Никто из нас не решился нарушить момент. Мы ждали, когда Мень сам отойдёт от потрясения.

И вот, наконец, ван отступил и повернулся к нам. На бледном лице блестели тонкие дорожки слёз.

— Достаньте её, — грубо произнёс он, обращаясь к крестьянам. — Но аккуратно, чтобы ни одна кость не пострадала. Иначе шкуру спущу.

Те кивнули и пошли к дереву. Трактирщик же вернулся к нам.

— Мень, а не слишком ли ты груб? — обратился я к вану. — Они ведь не твои слуги.

— Откуда тебе знать? — усмехнулся тот, вытирая лицо платком. Перед нами вновь предстал наглый торгаш. — Если показать свою слабость, то считай, что проиграл. Вот яркий пример. Я не хотел отпускать сестру, но поддался на её уговоры. И что с того?!

Последние слова он уже выкрикнул, но тут же взял себя в руки.

— Ты не всегда получаешь то, что хочешь, — заметила Теруко. — Но если б не отпустил её, то стала бы Майа счастливой?

— Что? — саркастично усмехнулся он. — Взгляни туда, девочка, — указал на чёрный ствол, от которого уже летели щепки. — Это, по-твоему, счастье?

— Нет, но…

— Вот и не умничай, — огрызнулся тот. — Я не маленький мальчик, чтобы меня учили. Тем более те, кто не прожил всего, что довелось пережить мне.

— Мень, — тут уже не выдержал я. — Не забывай, что Теруко моя сестра, и не нарывайся зазря.

Тот скривился.

— М-да, узнаю себя в молодости. Вот только у меня не было столько богатств, как у вас. Думаешь, сладко нам пришлось? Ты защищаешь её, так же, как я заступался за Майа. Молодец. И мой тебе совет, никогда не отступай от своих убеждений. Она твоя семья, и ты должен будешь стоять за неё горой.